Самый длинный век - Страница 53

– Самый большой остров, – уверенно говорит он. – В прошлом году мы ловили здесь рыбу. Со всех сторон широкая вода, только с запада мелко – там много камыша у самого берега. В камыше – щуки. Они всегда хватали дразнилку.

Дразнилка – это блесна. Деревянная, как Вы понимаете, утяжелённая приклеенным на смолу камушком и снабженная крючком-двойником. Живёт она недолго, хотя, это зависит от силы челюстей добычи. На иную и десяток рыбин удаётся взять, а в другой раз после первого же заброса только огрызок приходит из пучины вод.

Место, к которому мы пристали – каменистая круча. Ничего, к чему можно привязать пирогу, тут и в помине нет. Но мой спутник легко извлекает судно из воды и ставит на относительно ровное место – это Вам не долблёный из целого ствола чёлн. Дальше, пристукивая деревяшкой, ковыляет вверх по склону. Ага, вот и верхняя точка. Лягушонок легко подсаживает меня на дерево, как раз до нижних ветвей, от которых уже легко карабкаться дальше.

Хороший обзор отсюда, и, понятно, что в лощине между этим холмом и соседним надо поискать родничок. Собственно, тут просматривается симпатичное местечко, закрытое от ветров возвышенностями, но доступное лучам солнца. Попадаются же иногда подобные природные оранжереи! Кажись, везуха.

***

Мы отлично поработали с Лягушонком. Всё осмотрели, распланировали и даже сняли кору с деревьев, которым предстояло стать первыми брёвнами в каркасе будущей постройки. Полагаете, что беру на себя много ответственности, принимая решение, не согласованное с вождём? А что Вы хотели? Чтобы я отсиживался за спинами взрослых, притворяясь дитятей неразумной?

Ну уж нет. При такой жизненной позиции ждёт Вас доля профессионального лузера, уж поверьте моему жизненному опыту. Я не к тому, что следует служить от каждой бочки затычкой, вроде Труффальдино из Бергамо, однако на рохлях и мямлях далеко не уедешь. Короче, нефиг терзаться, если знаешь и можешь – то делай.

***

Стройкой на острове, как раз там, где мы с Лягушонком присмотрели удачное местечко, руководил лично Тёплый Ветер, и все самые опытные строители в этом участвовали – спешка определяла высокую степень концентрации сил.

Мои друзья Всхлип, Плакса и Кит тоже подверглись мобилизации, причем отец последнего, Глубокий Омут, как раз и руководил постройкой сразу нескольких берестяных пирог под руководством собственного же сына. Масло масляное углядели в моих словах? Ну да, а как иначе это сформулировать?

В общем, возможность убежать и спрятаться наши предводители сочли предпочтительной альтернативой необходимости сразиться и умереть. Поэтому и торопятся и с оборудованием надёжного убежища и с созданием средств, позволяющих своим людям быстро до него добраться. А в голове моей уже ворочаются мысли о создании военно-морских сил. Военно-озёрных, если выражаться точнее.

Срастание с Ласточками, и Селезнями проходило торопливо, в напряжённых трудах и постоянном страхе перед Деревянными Рыбами. Вожди, надо отдать им должное, безжалостно "трамбовали" любые проявления самобытности вольных душ бродяг-охотников. Вообще-то они не на все междусобойчики меня приглашали, но Тёплый Ветер умеет быть убедительным. Так что в том, что это он надул в уши Жалючей Гадюке и Сизому Перу, никаких сомнений нет. Такой аргумент, как наличие очевидной внешней угрозы быстро прочищает мозги людям, неизбалованным сведениями об активной политической жизни и высоких демократических принципах.

Конечно, очевидным решением было бы послать разведку, чтобы выяснить планы вероятного противника, но от этой мысли отказались, так как можно ведь и спровоцировать набег, потому что читать следы в этом мире умеют многие.

Меня же отправили переговорить с духами, живущими на перевале. Не одного, а с парой охотников. Сидящим Гусем из Бекасов и Скользким Ужом из Ласточек. Они часто несли меня на скрещенных копьях, потому что в выносливости я взрослым уступал многократно.

Уже подходя к верхней точке мы встретились с нашим же дозором, спешащим сообщить о появлении стада бычков – началась миграция жвачных на северные пастбища – как раз трава вылезла, так что пора, пора.

Понятно, что пугать еду, следующую к нам, никто даже и не подумал. Наоборот, для нас это сигнал к соблюдению повышенной скрытности. Поэтому, сразу приняли правее в расчёте выйти на верхнюю кромку западной стены ущелья, чтобы иметь обзор сверху.

Не тут-то было. Опытный скалолаз наверное прошёл бы через эти кручи, но не ловкие и проворные охотники. Несколько дней плутаний в скалистых лабиринтах привели к тому, что оказались мы там же, откуда отклонились с торной дороги. Может, и пропустили какой-нибудь приемлемый путь, но упорствовать не стали. Я вообще-то с альпинизмом не знаком – так и сказал спутникам своим, что Горный со мной не разговаривает, и вообще, мне думается, что он сейчас спит.

Гусь с Ужом спорить не стали, и приняли влево, чтобы вскарабкаться на восточную стену ущелья. И, знаете, прошли мы туда, откуда панорама прохода открывалась во всей красе. Не скажу, что путь этот прост и комфортен, но пробраться можно. Мы замаскировались, потому что обзор с этой точки позволял видеть все возможные пути с юга. Обратное утверждение тоже верно – нас отовсюду легко разглядеть. Поэтому старались не красоваться на фоне каменной стены за нашими спинами.

Потом, из чувства долга, проверили, а нет ли возможности пробраться в обход с этой стороны? То есть тут, восточней через горы. Как Вы понимаете, меня интересовала уязвимость позиции против охвата с фланга.